Федор Чистяков

Наполовину матросы, немного индейцы, чуть-чуть ковбои,
Шхуна мчится в открытое море и парус полощут шальные ветра.
И хотя земля не видна, на борту ещё есть запасы вина,
И команда гуляет по этой причине и будет там праздновать ночь до утра.
И на шхуне есть зал-ресторан, в котором так приятно сидеть,
Там выступает так много различных артистов, найдётся на что посмотреть.
И в ожидании вечернего шоу оснований печалиться нет.
И хотя не известно, куда идёт судно, зато сегодня снова будет концерт.
Но один из артистов узнал, что кое-кто с кухни, а также матросы,
Танцовщица балета и два кочегара, и кое-кто из комсостава
Уплывали на шлюпках прочь с корабля, туда, где на горизонте земля,
Такая земля, о которой они не мечтали за всю свою долгую жизнь.
Да в самом разгаре веселья, на самом пике сюжета,
Он узнал, что корабль взорвётся, и что впереди ждут мины и льды.
И что капитан одержимый маньяк, он безумен и пьян, а все тешат друг-друга
Пустою надеждой, что может вот так, на полном ходу, рукою подать до весны.
Вот и всё, вот и всё. Верещагин уходит с баркаса.
Пусть плывёт, пусть плывёт, пусть плывёт себе без тормозов.
Пусть кто хочет на празднике этом распевает весёлые песни.
Верещагин уходит с баркаса, и не стоит об этом жалеть.
Кто-то сказал: "Это поезд в огне." а кто-то: "Это трэйн, который слоу даун."
И кто-то просил остановить землю, и говорил, что он хочет сойти.
Кто-то сказал: "Корабль уродов." и "Нам некуда больше бежать."
Кто-то крикнул: "Да ведь это Титаник, который так быстро уходит под лёд."
Но, когда раздавались сигналы тревоги, это был повод придумать стихи.
И ревели артисты, и кровью плевались, и выли как на скотобойне быки.
А в зале раздались крики восторга, и шхуну бросало вверх, вниз,
Вот это да, вот это классное шоу, отличная сцена, пожалуйста "бис".
А теперь, а теперь Верещёгин уходит с баркаса.
Пусть плывёт, пусть плывёт, пусть плывёт себе без тормозов.
Пусть кто хочет на празднике этом распевает весёлые песни,
Верещагин уходит с баркаса, и не стоит об этом жалеть.
Наполовину матросы, немного индейцы, немного ковбои,
И шхуна мчится в открытое море, отчаянно бьются шальные сердца.
И хотя земля не видна, на борту ещё есть запасы вина,
И по этой причине команда гуляет, и будет праздновать ночь...
Ночь до конца. Верещагин уходит с баркаса,
Пусть плывёт, пусть плывёт, пусть плывёт себе без тормозов.
Пусть кто хочет на празднике этом распевает счастливые песни,
Верещагин уходит с баркаса, и не надо об этом жалеть.